Гидеон показал свою слабость, что действовало на меня крайне возбуждающе. Правда, он не смог довериться мне до конца, хотя я полностью доверяла ему. Это было то самое доверие, к которому мы шли долго и упорно, орошая свой путь слезами и кровью, и я ценила его больше всего на свете.
Зажав член в кулаке, я стимулировала его, ловя губами выступавшие капли семенной жидкости. А когда Гидеон уложил меня на бок, я вдруг поняла, что он весь дрожит.
Он продолжал впиваться в мою вагину, буквально сводя с ума быстрыми движениями языка. Тогда, продолжая обрабатывать ртом его член, я осторожно дотронулась пальцем до его анального отверстия. Он содрогнулся, из груди исторгся низкий звук такой силы, что у меня по взмокшей от напряжения спине побежали мурашки.
Усиленно работая бедрами, я терлась горячей и мокрой промежностью о его неутомимый рот. Внизу живота все дрожало и трепетало от наслаждения, я уже была не в состоянии сдерживать сладострастные стоны. Его язык творил чудеса с моим телом.
А потом Гидеон дотронулся кончиком пальца до моего заднего прохода. Я стала слепо шарить свободной рукой в поисках лосьона.
Гидеон вложил тюбик мне в руку, что явно было знаком согласия.
Не успела я отвернуть колпачок, как неожиданно почувствовала, что он уже ввел в меня палец. Потрясенная столь неожиданным вторжением, я выгнула спину, выдохнула его имя — и его член выскользнул из моего рта. Похоже, прежде чем отдать тюбик, Гидеон успел смазать палец лосьоном.
В какой-то момент Гидеон полностью завладел мной. Он был повсюду — внутри меня и рядом со мной. И вел себя почти агрессивно, поступательными движениями просовывая палец все дальше. Заставив преступить границы дозволенного, я разбудила спящего льва, и теперь он наказывал меня удовольствием, с которым невозможно было совладать.
Однако я была сама нежность. Взяла в рот его член, подождала, когда Гидеон уберет руку, и, дав лосьону согреться, осторожно ввела палец в его анальное отверстие.
И тут он издал такой звук, какого я доселе не слышала. Это был крик раненого зверя, наполненный глубокой душевной болью. Задрожав всем телом, Гидеон так и застыл с пальцем в моем заднем проходе.
Тогда, выпустив изо рта его член, я нежно проворковала:
— Вот теперь я в тебе, беби. Все прекрасно. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.
Он судорожно сглотнул, когда я продвинулась дальше, дотронувшись подушечкой пальца до простаты.
— Ева!
Его член страшно набух, покраснел, на нем выступили жгуты вен, а семенная жидкость выплеснулась наружу. Он был точно каменный и практически достигал пупка. Я еще никогда не видела Гидеона в таком возбужденном состоянии и от этого распалялась еще сильнее.
— Наконец-то я получила тебя. — Я осторожно массировала его простату и нежно лизала напряженный член. — О Гидеон! Я так тебя люблю! Мне нравится ласкать тебя… там. Видеть тебя таким.
— Господи! — Он яростно содрогнулся. — Трахни меня, мой ангел. Прямо сейчас, — бросил он, когда я возобновила свои манипуляции. — Сильнее!
Сжав губами его член, я дала Гидеону то, что он так отчаянно просил. Массировала изнутри, заставляя его сыпать проклятиями и извиваться от наслаждения. Он внезапно отпустил меня, его мощное тело выгнулось дугой, но мои губы, мои руки цепко держали его, доводя до исступления.
— Боже! — всхлипнул он, комкая одеяло, и этот звук эхом разнесся по комнате. — Ева, остановись. Хватит. Черт побери!
Но я только сильнее надавила пальцем на простату и еще глубже засосала член. И вот Гидеон изверг такую мощную горячую струю, что я чуть не захлебнулась. Его семя потоком потекло по моей груди, по моему животу. Невозможно было поверить, что до этого он уже успел два раза кончить. Я чувствовала подушечкой пальца судорожные внутренние пульсации, способствующие семяизвержению.
И только когда Гидеон обмяк и лег неподвижно, я вынула палец, повернулась и обняла своего мужчину дрожащими руками. Мы оба взмокли, перепачкались в липкой жидкости, но сейчас это не имело абсолютно никакого значения.
Гидеон зарылся мокрым лицом между моих грудей и заплакал.
Глава 19
Место, которое выбрал Гидеон, оказалось поистине райским. Мы пролетели над Наветренными Антильскими островами, расположенными в невероятно красивых голубых водах Карибского моря, и приземлились в частном аэропорту неподалеку от места нашего назначения — курорта «Кроссвиндз».
К моменту приземления мы с Гидеоном чувствовали себя слегка одуревшими. Ведь, помимо всего прочего, Гидеон только что испытал оргазм всей его жизни. Не успев толком высушить волосы после мытья, мы с Гидеоном рука об руку прошли паспортный контроль. Мы практически не разговаривали ни друг с другом, ни с кем-нибудь еще, так как не отошли от бурного секса.
Сели в поджидавший нас лимузин, и Гидеон сразу налил себе крепкого алкоголя. Его лицо стало совершенно непроницаемым, а психологическая защита — абсолютно непробиваемой. Когда, вопросительно посмотрев на меня, он поднял хрустальный декантер, я только покачала головой.
Он сидел рядом со мной, его рука лежала на моем плече. Я же уютно пристроилась у него под боком, закинув ноги ему на колени.
— Ты в порядке?
— Да, — поцеловал он меня в лоб.
— Я люблю тебя.
— Знаю. — Он осушил бокал и поставил на место.
А затем всю долгую дорогу от аэропорта до курорта мы не проронили ни слова. Когда мы прибыли на место, уже стемнело, но открытый с трех сторон вестибюль, в глубине которого располагалась стойка портье, был ярко освещен. Интерьер был оформлен с небрежной элегантностью. Темное дерево, яркая керамическая плитка, тропические растения в горшках, обрамляющие стойку.
Администратор уже ждал нас на полукруглой подъездной дорожке. Улыбающийся, безупречно одетый и явно приятно взволнованный возможностью принять такого гостя, как Гидеон. Оказывается, Гидеон знал, как его зовут — Клод.
Мы шли за ним, взявшись за руки, и Клод что-то оживленно рассказывал. Глядя на Гидеона, невозможно было догадаться, что буквально час назад этот человек, отбросив ненужные условности, предавался страсти с первобытной неистовостью. И если мои спутанные после мытья волосы стояли дыбом, то Гидеон выглядел элегантно и страшно сексуально. Более того, его костюм был идеально отутюжен, тогда как мое платье словно корова жевала. От макияжа остались одни воспоминания, а вокруг глаз размазалась тушь.
Гидеон упорно продолжал демонстрировать свои собственнические замашки. Он крепко держал меня за руку, а когда мы входили в номер, положил руку на мою поясницу, слегка подталкивая вперед.
